Форум » Великая Отечественная война » 9 мая... Мы помним... » Ответить
9 мая... Мы помним...
ЛК: Государство предало ТУ войну, когда стало все-равно как звали солдата, упавшего лицом в окопную грязь, когда их сотнями тысяч перемалывали под гусеницами тракторов, сажая новые деревья. Страшно, когда сносятся памятники, а дети читают в учебниках истории полстранички о той Великой войне... Можно до хрипоты в горле призывать к патриотизму, только все это выглядит выспренно... Сегодня я поймала себя на мысли, что народный патриотизм в другом, я вижу его в эти майские дни на улицах своего города, когда тысячи машин в знак скорби и памяти украшены Георгиевской лентой... Мы знаем, что бойцы, погибшие в 40-х не уходят в небытие, они остаются с нами, они становятся нашими Ангелами. Они оберегают нас и ведут нас по жизни... В этот день мне хочется вспомнить наших с АС бойцов... Пусть не всех из них мы знаем по именам, но помним каждого: Нечаев Константин Владимирович Родионенко Трофим Михайлович Зимин Иван Алексеевич Денисов Павел Федорович.............. Также сегодня я хочу вспомнить обоих моих дедов, один из которых дошел до Кенигсберга, а второй до Берлина, вернувшихся с войны, но умерших от ран в 1974: Кочетов Алексей Иванович Глухов Антонид Прокопьевич ВЕЧНАЯ ИМ ПАМЯТЬ....
Михалыч: Во-во.По уму-то сначала бы не озвучивая доказывали сами себе,а уж если подтвердится,то сбросить инфу. А то им мля ночью приснится,а утром в массы.Надо и с ними так же.На форумах их писать,что есть такие мнения-автор такой-то статьи ПИ"О**СТ,с 20-ти летним стажем,а уж если не подтвердиться,ну что ж,может и ошибочка вышла ,с кем не бывает. Деньги,только деньги двигают этими изыскателями.
ПАК: Тут совсем недавно прочитал выступление Путина (не дословно перескажу)... небыло ни какого героизма в битве за Сталинград, а был приказ 227 и заград.отряды.... Шок полный.
Это я?: ПАК пишет: выступление Путина а был приказ 227 и заград.отряды.... ФСБ - оно и есть ФСБ .
искандера: ГОСПОДИН ПАК!ОДИН ДЕД У МЕНЯ УЦЕЛЕЛ.НА МОЙ ВОПРОС О ГЕРОИЗМЕ ОН ОТВЕТИЛ-ТЯЖЕЛАЯ ОБЫЧНАЯ РАБОТА. НЕ СПРАШИВАЙ ПРЕЗИДЕНТОВ -СПРОСИ АЛКАШЕЙ В ДОМАХ ПРЕСТАРЕЛЫХ,ИОЛЬКО НЕ ДАВАЙ ИМ УПАСТЬ В ФОНТАЗИИ-5 МИН И ХВАТИТ-ЭТОИ БУДЕТ ОТВВЕТ НА ВСЕ ВОПРОСЫ
Колокольчик: Всем привет от Миши Кузьмина.... Это вам от него... "...Три года Леша ничего не знал о маме. После освобождения Одессы они нашли друг друга. Никого, кроме Леши, у нее нет. Он ей денежный аттестат выслал. Как не радоваться? Но сейчас у него такое лицо... — Помочь, спрашиваю? Уже не усталость, а изможденность. Какой из него помощник? Еле стоит. Жидковат он для танкиста. В училище на занятиях по боевому восстановлению машин, когда приходилось поднимать тяжести, я всегда старался подсобить ему. И экипаж у него не то, что мои битюги. Завалиться бы им сейчас минут на шестьсот. Действительно, это не свадебное путешествие. — Что ты уставился на меня, как старшина на обворованную каптерку? Помочь тебе, что ли? — Нет, не надо, Леха. Ты лучше поезжай потихонечку. Может на малой скорости сохранишь бандажи. Выберешься из леса — не торопись. Через полчаса я тебя догоню. Танк объехал нас, ломая подлесок, и, тихо шлепая траками, ушел в густую духоту просеки. Мы разделись почти догола и стали натягивать гусеницу. Вчетвером раскачивали тяжелое бревно, как тараном, что есть силы ударяли им по ступице ленивца, а механик-водитель в это время, лежа на спине внутри танка, кряхтя от натуги, затягивал гайку ключем-трещеткой. Мы проклинали немцев, комаров, войну и натягивали гусеницу. Мы проклинали немцев, конструкторов танков, в мать и перемать и натягивали вторую гусеницу. Потом увязали бревно. Всласть до крови расчесали комариные укусы, выпили остатки воды из бачка. Надели гимнкастерки и поехали догонять Лешкину машину. Лес оборвался внезапно. А с ним — и песок. Узкий утоптанный проселок петлял между фольварками, между копнами убранной ржи. Механик нажал, и тридцатьчетверка понеслась мимо запыленных посадок, мимо крестов с распятым Иисусом, мимо игрушечных льняных полей, мимо картофельных огородов и чистых лужаек, на которых спокойно паслись коровы. Живут люди! В Белоруссии такого не увидишь. Там немцы уничтожили все подчистую. Лешина машина стояла за поворотом. Трудно поверить, но мне показалось, что тридцатьчетверка ссутулилась, втянула башню в плечи, словно подбитая. А ведь до войны было еще далеко, километров пятнадцать, пожалуй. Я сразу ощутил беду. И вспомнил Лешино лицо там, в лесу, на просеке. А тут еще «виллис» отъехал — заметил я его, почти вплотную подойдя к танку. Но мне было не до «виллиса». Башнер привалился к кормовой броне и плакал навзрыд. Лешкин башнер, весельчак и матерщиник. Даже наши десантники считали его сорви-головой. Стреляющий еле выдавливал из себя слова: — Умаялись мы. Вздремнули. А механик тихо плелся. Как вы приказали. А за нами увязался генеральский «виллис». Кто его знал? Дорога узкая. Никак не мог обгнать. А как объехал, остановил нас и давай драить. Кто, говорит, разрешил вам дрыхнуть на марше? Почему, говорит, нет наблюдения? Целый час, говорит, проманежили меня. А какой там час? Вы же сами знаете, только из леса выехали. Лейтенант, значит, виноват, мол, всю ночь в бою, устали. А тот говорит — разгильдяи! Почему, говорит, погоны помяты? Почему воротник не застегнут? И давай, значит, в мать и в душу. А лейтенант и скажи, мол, мать не надо трогать. За матерей, мол, и за родину воюем. Тут генерал выхватил пистолет и... А те двое, старшие лейтенанты, уже, поди, в мертвого выстрелили, в лежачего. А шофер ногами спихнул с дороги. Пьяные, видать. — А вы чего смотрели? — А что мы? Генерал ведь. — Какой генерал? — Кто его знает? Генерал. Нормальный. Общевойсковой. Леша лежал ничком у обочины. Щупленький. Черные пятна крови, припорошенные пылью, расползлись вокруг дырочек на спине гимнастерки. Лилово-красный репей прицепился к рукаву. Ноги в сапогах с широкими голенищами свалились в кювет. Я держался за буксирный крюк. Как же это?.. Столько атак и оставался в живых. И письмо от мамы. И аттестат ей послал. И в училище на соседних койках. А как воевал! Ребята стояли молча. Плакал башнер, привалившись к броне. Я смотрел на них, почти ничего не видя. — Эх, вы! Генерал! Сволочи они! Фашисты! — Я рванулся к танку. Как молнией хлестнуло мой экипаж. Миг — и все на местах, быстрее меня. Я даже не скомандовал. Взвыл стартер. Тридцатьчетверка, как сумасшедшая, понеслась по дороге. А «виллис» уже едва угадывался вдали. Нет, черт возьми! Чему-то научила меня война! Я раскрыл планшет. Родная моя километровка! Дорога сворачивала влево по крутой дуге. Мы рванули напрямую по стерне. Я думал, что из меня вытряхнет душу. Обеими руками я вцепился в люк механика-водителя. Прилип к броне. Вот еще раз так тряхнет, оторвет меня от надкрылка и швырнет под гусеницу. Но я держался изо всех сил. Держался и просил Бога, дьявола, водителя, мотор — быстрее, быстрее, быстрее! Ага, вот они — вязы! Дорога! Быстрее! Быстрее! Не успели. «Виллис» проскочил перед нашим носом. Я даже смог разглядеть этих гадов. Где-то мне уже встречалась лоснящаяся красная морда генерала. А эти — старшие лейтенанты! Что, испугались, сволочи? Страшно? Ишь, как орденами увешаны. В бою, небось, не доживешь до такого иконостаса. Пригрелись под генеральской жопой, трусы проклятые! Страшно, небось, когда гонится за вами танк? Даже свой. В экипаже вас научили бы прятать страх на самое дно вашей подлой душонки! Мы пересекли дорогу. «Виллис» оторвался от нас метров на двести, вильнул вправо и скрылся за поворотом. Пока мы добрались туда, «виллис» был почти над нами, на следующем витке серпантина, взбиравшегося на плоскогорье. Точно, как на карте. Рукой скомандовал механику, быстро забрался в башню. Развернул ее пушкой назад. Танк взбирался по крутому подъему. Затрещал орешник. Мотор завизжал от боли. Мотор надрывался. Но машина ползла. Стрелка водяного термрометра безжизненно уперлась в красную цифру 105 градусов. Дизель звенел на небывало высокой ноте. Еще мгновенье и она оборвется. Но машина ползла, умница. Она понимала, что надо. Еще совсем немного. На четвертом витке мы почти настигли гадов. Почти... Опять вырвались. И снова танк круто взбирается в гору, подминая лещину и ломая тонкие стволы случайных берез. Мы выскочили на плоскогорье почти одновременно. «Виллис» метрах в сорока левее. Но танк на кочках среди кустарника, а «виллис» по дороге убегал к лесу. До опушки не больше километра. Я еще не думал, что сделаю с «виллисом», когда взбирался на плоскогорье. У меня просто не было времени подумать. Мне кажется, что только сейчас, когда после стольких усилий мы проиграли погоню, что только сейчас до меня дошла нелепось происходящего: от лейтенанта удирает генерал. Но он не должен удрать. У возмездия нет воинского звания. Я быстро поменялся местами со стреляющим. Развернул башню. — Осколочный без колпачка! — Есть, осколочный без колпачка! Рассеялся дым. «Виллис» невредимый уходил к лесу. Механик-водитель повернулся и с недоумением посмотрел на меня. Экипаж привык к тому, что на стрельбах я попадал с первого снаряда и требовал это от своего стреляющего. Но мы ведь не на стрельбах... Спокойно, Счастливчик, спокойно. Не дай им добраться до опушки. — Заряжай! — Есть, осколочный без колпачка! Стукнул затвор. Спокойно, Счастливчик, спокойно. Ишь, как оглядываются! Только шофер прикипел к баранке. Протрезвел генерал! Жирная складка шеи навалилась на целлулоидный подворотничек, как пожилая потаскуха на руку юнца. А старшие лейтенанты! Глаза сейчас выскочат? Страшно, сволочи? А нам не страшно каждый день целоваться со смертью? Но должна же на свете быть справедливость? Не для того ли Леша скрывал свой страх? Леша... Что я напишу его маме? Зачем я отпустил его? Почему я не согласился на его помощь? Спокойно. Все вопросы потом. Чуть-чуть выше кузова. В промежуток между старшими лейтенантами. Я довернул подъемный механизм. Вот так. Пальцы мягко охватили рукоятку. Спокойно. Раз. Два. Огонь! Откат. Звякнула гильза. Рукоятка спуска больно впилась в ладонь. Вдребезги! А я все еще не мог оторваться от прицела. Казалось, то, что осталось от «виллиса», всего лишь в нескольких метрах от нас. Тусклое пламя. Черный дым. Груда обломков. Куски окровавленной человечены. Сизый лес, как немецкий китель. До боя надо успеть выслать деньги в Одессу. Пусто. Тихо. Только в радиаторах клокочет кипящая вода. "
GK+: Насколько я понимаю, то ноги растут отсюда: "Как погиб Черняховский?" В.Баранец Мой давний знакомый - Петр (офицер запаса), человек, маниакально влюбленный в военную историю, прислал мне материал под названием "Новая версия гибели Черняховского". Автор - потомственный офицер. У меня свое отношение к этому материалу. Оно противоречивое. Наверное, другим и не может быть, если "пробуешь на зуб" крепкую смесь из документов, показаний свидетелей и полулирических баек. Но в юбом случае, все это любопытно. Читаем: Текст: Любимец армии Иван Черняховский сказал как-то: “Не хочу умереть в постели, предпочитаю погибнуть в жарком бою”. 18 февраля 1945 года войска 3-го Белорусского фронта окружили город и крепость Кёнигсберг. В тот же день в бою погиб командующий фронтом генерал армии Иван Данилович Черняховский... Как погиб генерал? В фильме-эпопее “Освобождение” режиссёром Озеровым довольно подробно была снята сцена смерти советского военачальника. Казалось бы, что ещё добавить? Но когда начинаешь сопоставлять архивные документы, мемуарную литературу полководцев с воспоминаниями простых участников войны, натыкаешься на массу противоречий... Танковая колонна 18 февраля 1945 года. Восточная Пруссия. Юго-Западнее города Мельзак (ныне Пененжно, Польша). ...В сторону фронта по дороге мчалась две штабные машины - “Эмка” и следом за ней открытый “Виллис”. Машины, не сбавляя скорости, объезжали рытвины и воронки от бомб и снарядов. При этом непрерывно гудели и мигали фарами. Принуждая водителей встречных грузовиков прижиматься к обочинам. А как же? По всему видно - высокое начальство. А с ним - шутки плохи. Впереди показалась танковая колонна. “Тридцатьчетвёрки” растянулись километра на полтора. “Эмка” с “Виллисом” берут левее и с ходу начинают обгон. Но сигнал клаксона тает в рёве мощных танковых моторов и лязганье гусениц. Механики, сидящие за рычагами, в своих кожаных шлемофонах обгоняющих машин не видят. Колонна занимала львиную часть дорожного полотна. Поэтому машинам приходилось ехать по самой обочине. Один из танков, шедших в колонне, неожиданно резко взял влево. Водитель “Эмки”, чтобы избежать столкновения, круто перекладывает руль. Но машина всё равно цепляет за гусеницу танка крылом. “Эмку” отбрасывает в сторону, она съезжает в кювет и заваливается на бок. Офицер НКВД “Виллис” успевает затормозить. Из него выскакивают люди в форме офицеров НКВД. Трое бегут к опрокинувшейся машине. Четвёртый стреляет из ракетницы и останавливает танковую колонну. Танкистам приказывают выйти из боевых машин и построиться на шоссе в одну шеренгу. Никто ничего не понимает. К чему такой сыр-бор? Ну, упала машина в кювет. Ну, и что здесь такого? На фронте и не такое бывает. Чай, не трагедия... ... Оказалось, что трагедия. Из перевернувшейся машины выбирается генерал. Это генерал Черняхов¬ский - командующий 3-м Белорусским фронтом. Он рвёт и мечет. Танкисты цепляют тросом “Эмку” и вытаскивают её на шоссе. Машина вроде бы в порядке. Ехать дальше может. Тем временем капитан-энкавэдэшник выводит в поле командира экипажа танка Т-34. Того самого, что скинул в кювет “Эмку”. Говорит про измену, про работу на немцев, про шпионаж. В довершение всего обвиняет в попытке убить генерала. После этого достаёт свой ТТ и на глазах ничего не понимающего экипажа танка расстреливает командира боевой машины. “Хренов выродок!” “Эмка” уже на ходу. Офицеры рассаживаются по местам. Кто в “Эмку”. Кто в “Виллис”. Но генерал продолжает материться. Он орёт на водителя. Потом выгоняет его взашей из машины, обозвав “хреновым выродком, не видящим, куда едет... “ И сам садится за руль. Водитель устраивается сзади с адъютантом. Машины резко берут с места и исчезают за поворотом. Танкисты стоят ошеломлённые. Не в силах произнести ни слова. Потом занимают свои места в боевых машинах. Взревают двигатели, и колонна начинает движение. Неожиданно башня одного из танков приходит в движение и поворачивается в ту сторону, куда дорога делает поворот. И где только что скрылись легковушки. Ствол изменяет угол и... пушка стреляет. Колонна как ни в чём не бывало продолжает движение... ... От места аварии “Эмка” уже отъехала довольно далеко. Неожиданно раздался свистящий звук. - Артобстрел! - кричит адъютант. - Товарищ генерал! Берите вправо! Взрыв. Земля дрогнула. Один из осколков пробивает заднюю стенку машины, прошивает спинку сиденья, сидящего за рулём генерала и застревает в приборном щитке. Генерал нажимает на тормоза и со стоном падает грудью на руль... - Николай, спаси меня, - простонал Черняховский, обратившись к своему водителю. Потом генерал с трудом выбрался из машины. Сделал два шага и упал... 2. Тонул в полынье Такой рассказ несколько раз мне приходилось слышать от участников войны. В последний раз - накануне празднования 64-й годовщины Великой Победы на встрече с ветеранами. А впервые - очень давно. Ещё в школе. На уроке мужества в честь 23 февраля - Дня Советской армии и Военно-Морского флота. Клас¬сный руководитель пригласила к нам участника Великой Отечественной войны - дедушку нашего одноклассника - Андрея Сольнинцева. Сольнинцев-старший предстал пред нами при полном параде - ордена, медали. Всю войну прошёл фронтовым водителям. Совершил полторы сотни рейсов по Дороге жизни во время блокады Ленинграда. Тонул в полынье вместе со своей “полуторкой”. Когда вёз в осаждённый город мешки с мукой. Потом его часть перекинули на запад. По дорогам Восточной Пруссии он тоже успел покрутить баранку. Там-то впервые и узнал о странных обстоятельствах гибели командующего фронтом. СМЕРШ и НКВД тогда лютовали. Под угрозой отправки в штрафбат об этом запрещали говорить. Потому что официальная версия выглядела совершенно по-другому - генерал погиб на поле боя как герой. От случайно залетевшего вражеского снаряда. А почему снаряд пустили со стороны нашего тыла - в такие подробности вникать не разрешалось. Джип командующего В распоряжении генерала Черняховского был новейший по тому времени автомобиль повышенной проходимости - ГАЗ-61. В основе машины - хорошо известная “Эмка”, но с более мощным шестицилиндровым мотором в 76 лошадиных сил. И двумя ведущими мостами. Благодаря низкооборотистому двигателю и очень высокому клиренсу ГАЗ-61 обладал просто потрясающей проходимостью. Плюс к этому - оборудован закрытым пятиместным кузовом, не уступающим по комфорту обычным легковым автомобилям. Надо заметить, что на вооружении германской армии штабных машин подобного класса не было. (“Мерседес G4” с жёстким верхом - не в счёт. Их изготовили всего два образца). В американской армии, кстати, тоже. По хорошей дороге ГАЗ-61 легко разгонялся до 100 км/час. Создавая машину, наши инженеры разобрали до винтика американский “Мармон-Хэррингтон” - полноприводный седан на базе “Форд-V8”. И на его основе создали собственную конструкцию. Всего выпустили около 400 внедорожников ГАЗ-61. Такими машинами во время Великой Отечественной войны пользовались маршалы Рокоссовский, Жуков, Конев. А одну из них в середине 1944 года выделили и Черняховскому. Канавы-ловушки “Моя машина, - писал в начале 1945 года Иван Черняховский. - легко берет самые разнообразные препятствия. Расскажу об одном эпизоде. Прошлой осенью, когда беспрерывный дождь, шедший три дня, привел все окрестные дороги в непроезжее болото, мы отправились инспектировать прилегающие к линии фронта части. Впереди расстилалась грунтовая дорога с крутыми подъемами и спусками. Глина, смешанная с песком, размокла и была изрезана глубокими колеями, залитыми водой. Канавы по краям дороги представляли настоящие ловушки. Попав в которые, нормальный автомобиль никогда бы не смог самостоятельно выбраться. Очевидно, по этой причине дорога была совершенно пустынна. Однако наш ГАЗ-61, работая всеми четырьмя колёсами, спокойно шёл по скользкому пути. Неожиданно впереди показалась встречная машина. Это была грузовая трёхоска с надетыми на колёса гусеницами, очень осторожно спускавшаяся с холма. Её шофер собирался остановить машину. Так как разъехаться в таком опасном месте, по его мнению, было невозможно. Но вдруг он увидел, что наша легковушка поворачивает в канаву и легко перемахивает через все препятствия. . Развернувшись в поле, наш ГАЗ-61 тем же маневром вышел на середину дороги, обойдя трёхоску. Пораженный шофёр встречной машины вылез из неё и долго смотрел нам вслед...” Ранение навылет Но вернёмся к обстоятельствам гибели генерала Черняховского. Вот как они выглядят в официальной трактовке. Во всяком случае именно так их описал в своих мемуарах член Военного Совета фронта генерал-лейтенант Макаров: - Рано утром 18 февраля 1945 года командующий выехал на левый фланг войск. Это было в районе города Мельзак в Восточной Пруссии. Готовилось наше наступление на ранее окруженную группировку противника. Иван Данилович выехал в войска с целью проверить их готовность к наступлению. В этот раз командующий поехал один, в сопровождении только своего адъютанта Комарова и охраны. Возвращаясь, Черняхов¬ский с Комаровым ехали на крытой машине ГАЗ-61, а охрана на “Виллисе”. На фронте было тихо. Совсем неожиданно позади машины, на которой ехал командующий разорвался снаряд. Осколок пробил сзади кузов и ударил командующему в левую верхнюю часть спины. Ранение было очень тяжелым, навылет. Комаров рассказал генералу Макарову, как Иван Данилович, почувствовав, что ранен, нашёл в себе силы, сам вышел из машины, но, сделав шаг, упал. Обратившись к Комарову по имени, он сказал: “Неужели все? Неужели я убит?” Командующего быстро доставили в ближайшую санчасть. Но спасти его было невозможно, осколок перебил сосуды идущие к сердцу. Черняховский скончался 3. Большой осколок В своих воспоминаниях сын легендарного полководца, бывший сотрудник ГРУ, генерал-майор Олег Черняховский написал вот что: - У командующего 3-й армией генерала Горбатова не клеилось с введением в бой двух самоходно-артиллерийских полков. Отец 18 февраля 1945 года выехал на место, чтобы разобраться во всём. Но на командном пункте командарма не оказалось. Мне кажется, он просто прятался от командующего фронтом на наблюдательном пункте. Чтобы не “получить на орехи”. Отец всё же горел желанием увидеть Горбатова и, возвращаясь по той же дороге, по которой только что проезжал, попадает под внезапный артиллерийский обстрел (несоответствие первое: случайно “залетевший” снаряд - это далеко не артобстрел - прим. авт.) Огромный осколок снаряда пробивает заднюю стенку “Виллиса” (а вот и очевидное расхождение - сотрудник ГРУ почему-то неправильно называет марку автомобиля - вместо ГАЗ 61 указывает “Виллис”. Странно, ведь у него-то и доступ к особо важным документам имелся. И в названиях машин он по-всякому должен разбираться - прим. авт.). Не причинив вреда, осколок проходит между солдатом-охранником и адъютантом командующего подполковником Алексеем Комаровым. Пронзает отца насквозь между лопаток и застревает в приборном щитке автомобиля. Больше ни один человек не пострадал. Алексей перевязал командующего, пытаясь остановить кровь. Тут же приказал радисту сообщить в штаб, а водителю гнать что есть мочи в ближайший госпиталь. По дороге отец пришёл в себя, как оказалось, в последний раз и спросил у Комарова: “Алеша, неужели это конец?” Алексей ответил: “Что вы, товарищ командующий, сейчас приедем в госпиталь, все будет в порядке, вот увидите”. Но до госпиталя отца не довезли. Помню, что мама, узнав о смерти отца, в одно мгновенье поседела... “Николай, спаси меня!” Личный водитель генерала Черняховского - Николай. В марте 1946 года он встречался с родственниками погибшего командующего и вот что рассказал. - Мы уже объехали участок фронта, - вспоминал о своём начальнике Николай. - Иван Данилович был таким, что залезет в каждый окоп, в каждый блиндаж. Мы возвращались к машине. Иван Данилович сам сел за руль, а меня посадил в сторону. Когда мы ехали, противник сделал огневой налёт. Снаряд упал около машины. Осколком пробил Ивану Даниловичу левую часть груди навылет. Адъютанты положили его сзади в машину. Он сказал тогда, когда был ранен и упал на руль: “Николай, спаси меня. Я ещё для Родины пригожусь”. Я сел за руль, и мы помчались в санбат...” ...Немного странно. Свидетели и очевидцы описывают гибель генерала несколько по-разному. Даже марку машины, в которой ехал Черняховский, путают. Как можно перепутать закрытый ГАЗ-61 с открытым “Виллисом”? И почему никто из очевидцев, кроме личного водителя, не вспоминает, что Черняховский сам ехал за рулём? Не потому ли, что только перед этим произошла та самая авария. Виновного танкиста расстрелял офицер НКВД. А своего личного водителя генерал сильно наказывать не стал. Просто пожурил. И выгнал из-за руля. Как неумеху, который “запросто может угробить командующего”. Письмо Сталину ... Каждый из очевидцев вспоминает что-то своё. Видимо потому, что они знают ВСЁ, как было на самом деле. Но ни за что ПРАВДУ не расскажут. А вместо неё что угодно будут сочинять. Лишь бы это вписалось в систему выдуманных о Великой Отечественной войне мифов. И как тут ни вспомнить слова писателя Виктора Астафьева: “Чем более наврёшь про войну прошлую, тем скорее приблизишь войну будущую...” ...Генерал Иван Черняховский был похоронен в Вильнюсе на одной из центральных площадей. В знак признания заслуг генерала армии Черняховского в освобождении Литовской ССР от немецких захватчиков в Вильнюсе ему был воздвигнут памятник. А ещё город Инстербург Калининградской области переименовали в Черняховск. Неонила Черняховская, дочь полководца, считает, что место для погребения в Вильнюсе было выбрано крайне неподходящее. - Папу похоронили в самом центре города - рестораны, универмаги, место гуляния молодежи, - рассказывает Неонила Ивановна. - С самого начала было понятно, что если памятник мог находиться в центре города, то могиле - место только на воинском кладбище. Мама ещё в конце 40-х обратилась в литовское правительство с просьбой, чтобы папин прах разрешили перезахоронить в Москве. Но они наотрез отказали. Вместо этого сделали огромный склеп, соорудили новый массивный монумент. Такой, чтобы даже и речи не могло идти о его переносе. Тогда мама написала Сталину. Но все было бесполезно... Портфель и бекеша В 1992 году властями Вильнюса памятник генералу Черняховскому был демонтирован и перевезён в Воронеж - город, который в конце 1942 года обороняла, а в январе 1943 го освобождала 60-я армия под его командованием. В том же году прах Черняховского перезахоронен в Москве на Новодевичьем кладбище - Памятник делали второпях, - с болью говорит Неонила Черняховская. - Теперь он начал разрушаться, весь покосился. Может в любой момент рухнуть. Захоронение взято под охрану Комитетом по охране памятников. Мы писали туда, что могила пришла в негодность. Но сначала нам даже не ответили. Потом я написала в министерство обороны. Наконец нам сообщили, что мое письмо переслали в правительство Москвы. Оттуда пришла бумага, что они отослали моё письмо все в тот же Комитет по охране памятников. Мне очень горестно, что наши высокопоставленные чиновники с таким равнодушием относятся к памяти героев войны... В Центральном музее Вооружённых сил хранится коллекция личных вещей, принадлежавших генералу Черняховскому. Основные реликвии - бекеша командующего, пробитая осколком снаряда. И портфель. По воспоминаниям жены генерала, Иван Данилович очень дорожил этой вещью и постоянно носил с собой. Портфель был при нём и во время той роковой поездки. Внедорожник ГАЗ-61 не сохранился. Ещё какое-то время он находился при штабе 3-го Белорусского фронта. В конце марта 1945 года, незадолго до штурма Кёнигсберга, автомобиль подорвался на мине - был убит только водитель. На этом следы машины теряются. Ю. ГРОЗМАНИ Об авторе. Автор текста готовил публикацию в течении долгого периода времени, встретившись, и, опросив многих ветеранов, а также, изучив то, что было доступно в Сети и в неформальной обстановке предоставили ветераны военной контрразведки, примерно, так публикует свои расследования г-н Жирнов в журнале "Коммерсантъ-Власть". Сам автор старший офицер инженерных войск (Калининградское ВВИОЛКУ) им. Жданова, петербуржец, фамилия итальянская - предок инженер-архитектор был приглашё в первой половине XIX века на работу в России, его сын, получив чин статского советника, присовокупил к итальянскому дворянству и российское. Далее все мужчины семьи становились военными инженерами. На авторе династия пресеклась. Семейный архив у Юрия сохранён и я постараюсь получить сканы фотографий его предков. Пётр. А Ээо будет памятник автору Гимна Литвы - Кудирке. Раньше на этом месте была могила И. Д. Черняховского.
ПЕШЕХОД: GK+ пишет: Насколько я понимаю, Как я понимаю, за командующего фронтом тов. Сталин(кровавый злыдень по мнению большинства участников форума) стер бы в порошок весь этот полк вместе с танками. И не думаю, что СМЕРШ замял это дело из за того(если бы это и было), что шлепнули какого то лейтенанта. Судя по всему материалов расследования ни кто не видел, а в такой большой компании которая была на месте гибели, кто то бы да прокололся. Дем. сказачники просто любыми путями выполняют заказ правительства. Гибель ком.фронта в 44-м году без расследования бы не обошлась. Т.к этим должна была заниматься воен. прокуратура, и им насрать на СМЕРШ, кто то ведь должен и смерш растреливать
GK+: Я имел в виду истоки рассказа. Судя по-всему, в нем обыгрывается именно этот миф.
ПЕШЕХОД: GK+ пишет: истоки рассказа. Да и про истоки то же, в полку тоже особисты имелись, и "палочки"отрабатывали как надо.
ПЕШЕХОД: ПЕШЕХОД пишет: как надо. может повторяюсь, извините. В.Богомолов автор книги"В августе 44-го" Отповедь демократическим изобретателям историиclick here В догонку, судя по улыбающемуся на фото танкисту, не похоже, что там только что кого то расстрелялиclick here
ПЕШЕХОД: ПЕШЕХОД пишет: что там только Самые знающие конечно евреи. Черняховского по их разуму убил... Жуковclick here
GK+: Обрати внимание на оценку читателями этой статьи!
искандера: Спасибо,Колокольчик! Зачет!
ПЕШЕХОД: и они помнят
schaman: В декабре 1941 г. наша вновь сформированная 59 армия прибыла на Волховский фронт, в только что освобожденный, ещё горевший г.Тихвин. Я прибыл на фронт вторым эшелоном артуправления, так первый был разбомблен начисто. Сразу же тоже попали под бомбежку, немецкие самолеты становились в круг и методично обрабатывали станцию. Запомнились мне эти бомбежки, постоянно висящий в небе разведчик – «рама», а нашей авиации в то время практически не было видно. «ПААС» №1394 развернулся и артиллерия 59 армии начала работать по противнику. Причем, первое время мы стреляли шрапнельными снарядами (по артиллерийски – стаканами) с клеймами еще царского времени. В условиях болотистой местности шрапнель хороша, но позже за всю войну она ни разу не применялись, т.к. была очень дорогой, а замена её – это дешевые осколочно-фугасные выстрелы. А вообще то в начале войны был настоящий «снарядный голод». Местность на Волховском болотисто-лесистая, были там места, куда столетиями не ступала нога человека, грибов и ягод тонны, потом я прочитал: немцы называли эти места «волховскими джунглями», люди и техника по настоящему в болотах тонули. Печки мы растапливали артиллерийским порохом, длинным, как макароны, в землянках круглый год стояла вода, щели от бомб не выроешь, боеприпасы тоже не закопаешь, орудия, особенно тяжелые, устанавливались только на бревенчатых срубах, после нескольких выстрелов пушка проседала. Снаряды из-за топкого грунта частенько не взрывались – головная боль пиротехников с обеих сторон. Вообще, опытный пиротехник по разрыву снаряда определял калибр и тип боеприпаса. Дорог практически не было, только построенные с неимоверным трудом гати. Я очень высоко ценю своих фронтовых товарищей – армейских шоферов, иногда всё зависело только от них. Опытный водитель мгновенно укрывал машину при налете авиации. Кстати, любимая моя песня о войне – «Эх дороги». Впоследствии все волховские «болотосидельцы», я думаю и немцы тоже, от сырости остались без зубов. В январе 1942 г. наша 59 армия, совместно со 2-й ударной, форсировав по льду реку Волхов, прорвала оборону противника в районе посёлка Мясной Бор. Это началась катастрофическая для фронта Любаньская операция. 2-я армия продолжила наступление, а нашей 59-й была поставлена задача держать «горловину» прорыва в основном артиллерией, что толком не получалось, мала была материальная база, а главное не было умения. Эти операции в середине и, особенно в конце войны, у тех же людей получались прекрасно. Видел я, как в прорыв был введён 13-й кавалерийский корпус Гусева, был мороз, лошади все в инее, а у солдат обморожены носы. Эти тысячи конников впоследствии будут окружены и рассеяны, но кони все же сослужат добрую службу, пойдут в пищу, мне и самому в окружении приходилось пробовать конину. В это время мне присвоили звание воентехника 2-го ранга (лейтенант) и назначили командовать опергруппой (подскладом). Наш ПААС №1394 временно переподчинили 2-й ударной армии и мы вышли на плацдарм на западном берегу Волхова, скоро начался ледоход, плацдарм ненадолго был отрезан. После саперы навели мосты и к нам начали поступать боеприпасы. Я развернул свою оперативную группу (подсклад), согласно приказа, в пойме реки, для маскировки под защитой деревьев, а ночью неожиданно Волхов разлился – половодье, мои боеприпасы оказались на острове. Пришлось 7 суток в ледяной воде с бойцами перетаскивать семидесятикилограммовые ящики со снарядами на возвышенное место. Всё это происходило под бомбежкой и артобстрелом. 18 мая начался очередной артобстрел, от разрыва меня бросило на землю, а сверху упала березка, когда очнулся, то пошел к своим, говорили товарищи: «ты шел как пьяный, шатаясь». Это была контузия, но в госпиталь не пошел, отлежался в землянке, позже очень болела голова. Весна и лето 1942 года было самым тяжелым временем за всю войну. Слышал, как немцы кричали по репродукторам: «Русс, Волхов – буль, буль!». Впрочем, и наша пропаганда так же предлагала сдаваться, хотя все понимали, что с плацдарма надо отступать. Вскоре артсклад опять вернули в 59 армию и мы заняли позиции в районе поселка Спасская Полисть. Какие только реки не попадались мне впоследствии за войну: и крупные – Висла, Одер, Нейсе, многие маленькие, но все они не могут заслонить то, что происходило на затерянных в лесах, дымно-горящих болотистых берегах Волхова. Непрерывно идущая безнаказанная бомбежка переправ, артобстрел, скопление машин с боеприпасами, техники, толпы окровавленных раненых, ждущих переправы, маршевые части идущие на пополнение и плывущие по течению трупы солдат, в основном наших. Мне не надо смотреть на карту этого района: на всю жизнь запомнились безвестные поселки – Мясной Бор, Спасская Полисть, Селищенский поселок, Большая и Малая Вишера. Вся операция закончилась окружением и уничтожением 2-й ударной армии к августу 1942, артиллерия 59 и 52 армий ничем помочь им не могли, был снарядный голод, до самой поздней осени выходили из окружения одиночные бойцы. Командовал 2-й ударной и сдался в плен там генерал Власов, который организовал потом прогитлеровскую армию и слово «власовец» стало синонимом слова предатель. Историки отмалчивались, но я то знаю, что солдаты 2-й ударной к «власовцам» отношения не имеют, они выполнили свой долг – погибли в окружении. «Горловина» у Мясного Бора летом сузилась до трехсот метров и простреливалась всеми видами оружия при массовом выходе людей. Это место впоследствии назвали «Долиной смерти», лежать, не захороненными остались там тысячи солдат. После всех этих событий наша 59 армия в составе всего Волховского фронта перешла к стратегической обороне до января 1944 года – прорыва блокады Ленинграда. Одной из немногих радостей на войне была встреча с земляками. Прислали к нам в армию новую дивизию, кажется 165-ю, сформированную на территории Курганской области, с удовольствием я пообщался с земляками из деревень Куртамышского района. У них были брезентовые ремни, я предложил сменить на кожаные, они висели на деревьях, снятые с убитых солдат. Больше я их не видел. Прислали зенитный бронепоезд «Дзержинец» и сразу налет авиации, после я пошел по делам, а навстречу уличный сосед, тоже охотник - Петр Глебов, он служил на бронепоезде. Вернулся он в Куртамыш тоже живым, потом вспоминали встречу. Собственно было всего эти две встречи за всю войну. Из быта: кормили красноармейцев по военному времени хорошо два раза в день, помогал офицерский доппаек, выдавали махорку, офицерский аттестат (жалованье) автоматически отправлялся в Куртамыш матери (зачем в болотах деньги?), обмундирововали 2 раза в год (зимой-полушубок и п/ш обмундирование, летом – х/б), зимой давали водку (привозили целые фляги), но я не пил. Достался мне из-за высокого роста американский полушубок, одна пола на полметра длиннее другой, чему я был очень рад- удобно спать. Офицеры шутили: «Ты, Борис похож на воина Чингиз-хана!», а сами мерзли – у них были шинели, а под ней ещё ватная телогрейка, что было неудобно. Вид у меня, как и всех был экзотический, зато тепло: бесформенный полушубок, седые валенки, солдатская шапка, однопалые меховые рукавицы. Надо сказать, что так мы выглядели только зимой в болотах Волховского фронта, а после в Европе офицеры следили за внешним видом, некоторые даже пошили себе кители с золотыми погонами. Я обходился гимнастеркой, полевыми погонами и солдатским ремнем, бывшим на мне с 1941 года. В качестве носовых платков фронтовики применяли парашютики от осветительных ракет. Летом 1943 года, при позиционной войне, на высоких местах вся армия садила огороды, говорили, что и немцы тоже, причем на время полевых работ соблюдалось какое-то подобие временного перемирия. Чувства на войне тоже притупились, напился я сгоряча из какой-то лужи, потом посмотрел – на другой стороне лежит убитый солдат. Вообще к павшим на войне привыкли, после фронтовикам не нужна была помощь психолога – отвоевали и сразу пошли на работу, восстанавливать народное хозяйство, без эмоций. http://www.novgorod.ru/read/information/cultutre/war2/pavlov-memuars/ 14 ноября 1942 года, Волховский фронт. Офицеры полевого артиллерийского склада №1394, 59 армии.
Михалыч: schaman пишет: 14 ноября не ошибка ?
schaman: Михалыч пишет: не ошибка ? Вопросы к автору. Если так точно указана дата - значит была пометка.
ПЕШЕХОД: В Эстонии скончался Герой Советского Союза А.Мериclick here, воевавший и на Новгородской земле.
AWI: Вечная память...
ПЕШЕХОД: Пытался найти для Наума фото мемориала Ясная Поляна, а наткнулся на вот такой репортажclick here Может действительно можно что то сделать с захоронением пока есть свидельские показания жителей деревни и есть само место?
ПЕШЕХОД: партизанский отряд имени т.Сталина ... во Франции click here
ПЕШЕХОД: Вот тут ребята пытаются организоваться click here
Рябчик: Вот такие экскурсии проводят по местам боев в Карелии click here
Keto:
ПЕШЕХОД: Вот так пишет доктор исторических наук , ветеран войны click here, женщина.
lena: Спасибо!
Keto: Пришло от череповецких поисковиков с просьбой разместить где возможно: Московский Патриархат призвал соотечественников и всех, кто чтит память погибших в Великой Отечественной войны,принять участие в мемориальной акции "Свеча памяти", посвященной павшим в Войне. "Я призываю всех вечером 21 июня или в ночь с 21-го на 22-е зажечь свечу у себя на подоконнике в память о тех людях, которые погибли во время Войны на поле брани и умерли от тягот и лишений военных лет", - заявил глава синодального отдела Московского патриархата. В рамках акции "Свеча памяти" 21 июня в 23:00 на Поклонной горе в Москве молодые люди, представители религиозных организаций, патриотических объединений, ветераны зажгут свечи и почтят Память павших в Великой Отечественной войне минутой молчания. При этом предполагается, что в акции сможет принять участие любой человек в любой точке планеты - установив вечером 21 июня свечу памяти в окне своей квартиры.
ПЕШЕХОД: Миф о забытых советской власть военнопленных:Одной из причин, по которым Советский Союз не подписал Женевскую конвенцию в целом, было несогласие с разделением пленных по национальному признаку. По мнению руководителей СССР, это положение противоречило принципам интернационализма. Западные страны оказались более прагматичными и, на деле стараясь предотвратить конфликты на национальной почве, которые могли возникнуть и возникали в условиях плена, выступали за разделение пленных по национальному признаку. Отказ же СССР от подписания конвенции позволил нацистам использовать этот факт и оставить советских пленных без всякой защиты и контроля со стороны Международного Красного Креста и других организаций, помогавших пленным западных стран. С началом войны, уже 27 июня 1941 г., СССР принял предложение Международного Красного Креста об обмене сведениями между Германией и СССР о погибших, раненых и пленных, при условии взаимности. 17 июля 1941 г. СССР в правительственной ноте, переданной Германии через Швецию, заявил, что присоединяется к Гаагской конвенции, так же при условии взаимности. Однако эта нота была отклонена Германией [2] . Позднее Советский Союз дважды, в ноте НКИД СССР от 25.11.1941 г. и в ноте НКИД от 27.04.1942 г., заявлял о выполнении принципов Гаагской конвенции по отношению к германским военнопленным, в то же время обвиняя немецкую сторону в несоблюдении ее. Причем, в ноте от 27.04.1942 г. говорилось, что СССР присоединился к Гаагской конвенции de facto [3] . Однако судьба советских военнопленных была предопределена нацистским руководством Германии еще до начала войны. Все планировалось за ранее, примерно так: Можно было бы предположить, что немецкая сторона просто не была готова к такому количеству военнопленных, невиданному в мировой истории, если бы не показания, данные на Нюрнбергском процессе Куртом фон Эстеррейхом, начальником отдела по делам военнопленных Данцигского военного округа. По его словам, в марте 1941 г. в ставке верховного главнокомандования состоялось секретное совещание начальников отделов по делам военнопленных из военных округов. Совещанием руководил начальник управления по делам военнопленных генерал-лейтенант Рейнеке. Все присутствовавшие начальники указанных отделов получили задания о подготовке лагерей для приема и размещения в них русских военнопленных. Рейнеке потребовал быстро подготовить лагеря и «указал, что если не удастся в срок создать лагеря с крытыми бараками, то устраивать лагеря для русских военнопленных под открытым небом, огороженные только колючей проволокой» [11] . Этот «совет» – «благословление» на создание невыносимых условий содержания советских военнопленных. И ответственные за создание лагерей поняли намек и не торопились с их организацией, ограничившись лишь подбором лагерной администрации. Когда в конце июля 1941 г. военнопленные были размещены в 12 из 19 предполагаемых лагерей, оказалось, что ни один из них не был готов к приему пленных [12] . Бежать не хотели: Взятые в плен при различных обстоятельствах небольшие группы и одиночки, к которым все время присоединяли новых пленных, конвоировались в сборные пункты, которые размещались в сельских и школьных дворах, подвалах, сараях, амбарах, фермах, конюшнях и других подобных местах. Это были полковые (редко) и дивизионные сборные пункты. Обычно в них размещали от десятков и сотен до нескольких тысяч человек. Охрана этих пунктов состояла всего из 2–10 солдат. Малочисленность охраны объяснялась тем, что по сообщениям разведчиков НКВД «среди военнопленных имеются упаднические настроения и военнопленные, имея полную возможность бежать, не уходят из лагерей... в селе Кривополье их охраняют всего 6 охранников. В Умани большое количество военнопленных. Они охраняются так, что спокойно могли бы уйти»
ЛК: Сегодня день ПАМЯТИ и СКОРБИ... Неведомая сила подняла меня сегодня в 4 утра, за окном уже почти светло, только горизонт был затянут черной полосой тучи...Почему-то представилось, ЧТО могли чувствовать люди в эти последние мирные минуты перед 4 - летним испытанием, стало жутко... Вечная память всем тем, кто не дожил до великой Победы!!!
Ник: Согласен,про ЭТОТ ДЕНЬ-лучше не в Поздравлялке Хорошо бы ХОТЯ БЫ СРЕДИ ПОИСКОВИКОВ-в 4 утра у Вечного Огня(обидно,даже НАШИСТЫ ЭТО понимают!)
Это я?: Сегодня проводил экскурсию в нашем музейчике. Я все рассказал, ребятня все посмотрела, пощелкала затворами, пофотографировалась в касках... И тут одна девчушка класса пятого задает мне вопрос: "А Вы сами в этой войне участвовали?" Я в недоумении . Спрашиваю: " А ты хоть знаешь, когда эта война-то была?" И ПРЕДСТАВЬТЕ! Больше половины из 20 человек трех- пяти- классников не смогли даже примерно сказать - когда была Великая Отечественная Война . Может я чего-то не понимаю в этой жизни?!
Ивваныч: Это я? пишет: Может я чего-то не понимаю в этой жизни?! Толик, мы многое не понимаем в современной жизни, а ответ учеников - это качество и направленность современного образования, нам опять же абсолютно непонятные. Ээээхххх, да че там говорить. одни матюки на душе. полная с историей в школах. Поколение болванчиков уже выращено, клепаем дальше.
Это я?: Сейчас с замиранием сердца задал контрольный вопрос своим детям (7 и 8 лет): "Когда была Великая Отечественная война?" Старшая (перешла в 3-й класс), совершенно четко: "1941 - 1945" . Младшая (будущая первоклассница), чуть подумав: " Победа была 9 мая Тыща сорок пятого года ". С облегчением вздохнув, ощутил гордость за себя и спокойствие за своих детворюх .
БУЦК: Вечная СЛАВА и ПАМЯТЬ!
ПЕШЕХОД: Ася
Ивваныч: Валентиныч, пошел соточку налью, время есть еще. а вторую уж за Асю и таких как она. которые горя хватанули непосильной, нечеловеческой мерой... Мне теща много чего порассказывала, она в Старой Руссе в Дубовицах под аккупацию попала девченкой... Ну а там третий само собой... Блинн. Стрелять охота...
ПЕШЕХОД: Из немецкого ЖБД:Из Журнала Бовых Действий немецкого 48 танкового корпуса от 23 июня 1941 года: "1)Неожиданым в этих сражениях оказался фанатичный боевой дух русских танкистов. Несмотря на явное превосходство наших танков и противотанковых орудий, вражеские лёгкие танки невзирая на потери продолжают атаки. Уже в безнадёжном положении, с разбитыми моторами или поражёнными гусеницами, они стреляют до последнего снаряда или возобнавляют бой после того, как наши танки минуют их. Почти все экипажи найдены убитыми или сгоревшими в своих машинах. 2) Появились очень быстрые тяжёлые вражеские танки с 7,62 см орудием, которые прекрасно стреляют с дальних дистанций. Наши танки явно уступают."
Ник: Сегодня-годовщина ПАРАДА ПОБЕДЫ!
ПЕШЕХОД: Сестра Тани Савичевойclick here
AWI: Кстати, на форуме был уже рассказ или ссылка про эту историю с расстрелом танкистами генеральской машины. Только выглядит, как байка, и не указано, кто именно был в машине.
полная версия страницы