Форум » Стрелка » Без комментариев. (продолжение) » Ответить
Без комментариев. (продолжение)
Keto: Из ЖЖ Другого. Подпись под снимком:"Праздник кончился, всем спасибо, все свободны. Каждому — своя дорога."
ПЕШЕХОД: click here
djkxfhf: Российский комплекс «Автобаза» перехватил и посадил американский беспилотник MQ-5B над Крымом 13 марта в небе над Перекопом был перехвачен разведывательно-ударный беспилотник MQ-5B. При этом окончательно стала ясна американская принадлежность БПЛА. Судя по бортовой маркировке он входил в группировку 66-й американской бригады военной разведки с основным местом дислокации в Баварии. В начале марта 2014 года 66-я американская разведбригада была переброшена в украинский Кировоград. Именно отсюда беспилотники совершают разведывательные рейды в сторону Крыма и приграничных российских областей. Кроме того ранее уже поступали сообщения о появлении американских наемников в Херсонской области наделек от от крымского блокпоста Чонгар. MQ-5B шел на высоте примерно в 4000 метров со стороны заходящего солнца и не был виден с земли. Он был перехвачен с помощью российского комплекса радиоэлектронной борьбы (РЭБ) 1Л222 «Автобаза» и достался силам самообороны почти целым. «Автобаза» разорвала связь БПЛА с его американскими операторами, после чего аппарат совершил аварийную посадку. Комплекс РЭБ «Автобаза» долгое время производился на Брянском электромеханическом заводе, который входит в состав Концерна «Радиоэлектронные технологии» (КРЭТ). Позже производство этих комплексов с Брянского завода было перенесено на другое предприятие КРЭТ – Новгородское НПО «Квант». Но возможно, что крымский комплекс Брянского производства. С помощью такого-же российского комплекса РЭБ в декабре 2011 года иранские военные посадили американский секретный беспилотник RQ-170 Sentinel. На вооружении 66-й разведбригады было 18 MQ-5B. Два из них американцы уже потеряли над Крымом.
djkxfhf: «Майдан» проиграл в Донецке
ПЕШЕХОД: Братский народ click here
ПЕШЕХОД: click here
djkxfhf: ПЕШЕХОД пишет: Комплекс радиоэлектронной борьбы 1Л222 «Автобаза» спроектирован ОАО «Градиент» (Ростов-на-Дону) и выпускается на ОАО «НПО «Квант» (Нижний Новгород). Оба предприятия входят в ОАО «Концерн «Радиоэлектронные технологии». Тупые журналюги опять Нижний с Великим путают
ПЕШЕХОД: не, это из конспирации
ПЕШЕХОД: click here
ПЕШЕХОД: click here
ПЕШЕХОД: click here
ПЕШЕХОД: долбое...click here
ПЕШЕХОД: click here
ПЕШЕХОД: click hereа как удобно стоят, без экипажей...в транспортном положении, по две поллитры на машину с другой стороны эшелона и все...не ужели не хватает ума не медленно отвести эшелон...
ПЕШЕХОД: крымчане сделали выбор-поменяли одних бандитов на других, причем национальность олигахеров одна и та же)))
ПЕШЕХОД: click here
ПЕШЕХОД: click here
ПЕШЕХОД: Вот этот" братский" народclick hereстрелял по безоружному братскому народ в Харькове. Губер Харькова Гепа вытащил их из милиции и вывез из города...
ПЕШЕХОД: А вот это рассеянский журналист пользовался тем, что его как русского журналиста везде беспрепятственно пропускали...click here
ПЕШЕХОД: click here
ПЕШЕХОД: Хотят руководить страной...click here
ПЕШЕХОД: click here
AWI: В Екатеринбурге в водопроводной воде обнаружили наркотик В воде, поступающей в водопровод Железнодорожного района Екатеринбурга, обнаружилось наркотическое вещество трихлорэтилен. По данным регионального управления Роспотребнадзора, превышение предельно допустимой концентрации трихлорэтилена было выявлено специалистами предприятия «Водоканал». Прокуратура и Роспотребнадзор начали проверку по факту загрязнения. «По результатам проверки будет принят полный комплекс мер прокурорского реагирования, направленный на устранение нарушений закона, обеспечение надлежащего водоснабжения жителей города, а также приняты меры в отношении виновных лиц», – говорится в сообщении прокуратуры Свердловской области. Загрязнение воды выявлено в Верх-Исетском пруду, который является источником водоснабжения 53 тысяч жителей города. Береговая линия пруда обследуется специалистами, которые инспектируют промышленные предприятия и технические зоны, расположенные в этом районе. Для лабораторного исследования берутся пробы воды. Роспотребнадзор обратился к местным жителям с призывом воздержаться от использования водопроводной воды, поскольку она создает угрозу для здоровья. Как пояснила глава пресс-службы областного управления Роспотребнадзора Наталья Лукьянцева, потребление такой воды может не вызвать наркотического опьянения, однако может привести к общей интоксикации организма, информирует ИТАР-ТАСС. По данным интернет-газеты «Вести», в большей части расположенных в Железнодорожном районе школ, детских садов и медицинских учреждений имеются фильтры, способные очищать водопроводную воду от загрязнения. В учреждения, не оснащенные фильтрами, организуют доставку чистой воды.
ПЕШЕХОД: click here
AWI: В Украинской армии за сутки сгорели пять танков, и разбился бомбардировщик. Русские не стреляли Плачевное состояние вооруженных сил Украины лишний раз подтвердили случившиеся накануне трагикомические происшествия. За сутки в украинских войсках сгорело пять танков и разбился бомбардировщик. Причиной стали предельная изношенность ветхой боевой техники. Страшно представить, что будет, когда по таким «войскам» начнет стрелять какой-нибудь противник. В четверг вечером, 20 марта, около 17.00 по украинскому времени (19.00 мск) в парке боевых машин 17-й отдельной танковой бригады, дислоцированной в Кривом Роге, начался пожар. В результате сгорело пять танков. Как сообщили в Минобороны Украины, предположительно, пожар мог начаться из-за короткого замыкания в танковой радиостанции Р-123 во время проверки связи между двумя танками Т-64БВ. Причина возгорания – физическая изношенность электропроводки. Экипаж пытался локализовать пожар, однако пламя перекинулось на второй танк Т-64БВ, затем еще на три боевые машины. В танках начал взрываться боекомплект. Огнем и взрывами были уничтожены все пять танков, а также перекрытия хранилища, где они находились. Сильные разрушения были спровоцированы тем, что танки стояли в боксах с заправленными баками и с загруженным боекомплектом. Для тушения пожара были задействованы три пожарных расчета Госслужбы по чрезвычайным ситуациям и пожарный танк ГПМ-54. Погасить пламя удалось лишь к утру пятницу. По данным украинского оборонного ведомства, никто из военных или гражданских не пострадал. Причины пожара выясняет специальная комиссия под руководством и.о. командующего Сухопутных войск Вооруженных сил Украины генерала-лейтенанта Анатолия Пушняка. По данному факту, прокуратурой Южного региона Украины по надзору за соблюдением законов в военной сфере открыто уголовное производство по части 2 статьи 412 Уголовного кодекса Украины - «Неосторожное уничтожение или повреждение военного имущества, если оно повлекло гибель людей или других тяжелых последствий». А в пятницу, 21 марта, украинская армия понесла еще одну потерю. В 17.15 (19.15 мск) во время проведения плановых полетов с аэродрома Староконстантинов в Хмельницкой области разбился фронтовой бомбардировщик «Су-24М» 7-й бригады тактической авиации ВВС Украины. По данным пресс-службы Минобороны Украины, авария произошла при заходе самолета на посадку. Экипаж в составе командира эскадрильи подполковника Дениса Кочана и штурмана лейтенанта Панаса Дудника успел катапультироваться. Жертв и разрушений нет. Причины происшествия расследуются специально созданной комиссией.
ПЕШЕХОД: Много страшнее дураки и предатели, чем противник... О чем помнил тов.Сталин.
ПЕШЕХОД: click here
ПЕШЕХОД: click here
ПЕШЕХОД: О братстве (и братских народах) Исаак Бабель в книге "Конармия" Письмо Вот письмо на родину, продиктованное мне мальчиком нашей экспедиции Курдюковым. Оно не заслуживает забвения. Я переписал его, не приукрашивая, и передаю дословно, в согласии с истиной. «Любезная мама Евдокия Федоровна. В первых строках сего письма спешу вас уведомить, что, благодаря господа, я есть жив и здоров, чего желаю от вас слыхать то же самое. А также нижающе вам кланяюсь от бела лица до сырой земли…» (Следует перечисление родственников, крестных, кумовьев. Опустим это. Перейдем ко второму абзацу.) «Любезная мама Евдокия Федоровна Курдюкова. Спешу вам написать, что я нахожусь в красной Конной армии товарища Буденного, а также тут находится ваш кум Никон Васильич, который есть в настоящее время красный герой. Они взяли меня к себе, в экспедицию Политотдела, где мы развозим на позиции литературу и газеты — Московские Известия ЦИК, Московская Правда и родную беспощадную газету Красный кавалерист, которую всякий боец на передовой позиции желает прочитать, и опосля этого он с геройским духом рубает подлую шляхту, и я живу при Никон Васильиче очень великолепно. Любезная мама Евдокия Федоровна. Пришлите чего можете от вашей силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку в Политотдел товарища Буденного, получить Василию Курдюкову. Каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно. Напишите мне письмо за моего Степу, живой он или нет, просю вас досматривайте до него и напишите мне за него — засекается он еще или перестал, а также насчет чесотки в передних ногах, подковали его или нет? Просю вас, любезная мама Евдокия Федоровна, обмывайте ему беспременно передние ноги с мылом, которое я оставил за образами, а если папаша мыло истребили, так купите в Краснодаре, и бог вас не оставит. Могу вам описать также, что здеся страна совсем бедная, мужики со своими конями хоронятся от наших красных орлов по лесам, пшеницы, видать, мало и она ужасно мелкая, мы с нее смеемся. Хозяева сеют рожь и то же самое овес. На палках здесь растет хмель, так что выходит очень аккуратно; из него гонют самогон. Во-вторых строках сего письма спешу вам описать за папашу, что они порубали брата Федора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени. Наша красная бригада товарища Павличенки наступала на город Ростов, когда в наших рядах произошла измена. А папаша были в тое время у Деникина за командира роты. Которые люди их видали, — то говорили, что они носили на себе медали, как при старом режиме. И по случаю той измены, всех нас побрали в плен и брат Федор Тимофеич попались папаше на глаза. И папаша начали Федю резать, говоря — шкура, красная собака, сукин сын и разно, и резали до темноты, пока брат Федор Тимофеич не кончился. Я написал тогда до вас письмо, как ваш Федя лежит без креста. Но папаша пымали меня с письмом и говорили: вы — материны дети, вы — ейный корень, потаскухин, я вашу матку брюхатил и буду брюхатить, моя жизнь погибшая, изведу я за правду свое семя, и еще разно. Я принимал от них страдания как спаситель Иисус Христос. Только вскорости я от папаши убег и прибился до своей части товарища Павличенки. И наша бригада получила приказание идти в город Воронеж пополняться, и мы получили там пополнение, а также коней, сумки, наганы, и все, что до нас принадлежало. За Воронеж могу вам описать, любезная мама Евдокия Федоровна, что это городок очень великолепный, будет поболе Краснодара, люди в ем очень красивые, речка способная до купанья. Давали нам хлеба по два фунта в день, мяса полфунта и сахару подходяще, так что вставши пили сладкий чай, то же самое вечеряли и про голод забыли, а в обед я ходил к брату Семен Тимофеичу за блинами или гусятиной и апосля этого лягал отдыхать. В тое время Семен Тимофеича, за его отчаянность весь полк желал иметь за командира и от товарища Буденного вышло такое приказание, и он получил двух коней, справную одежу, телегу для барахла отдельно и орден Красного Знамени, а я при ем считался братом. Таперича какой сосед вас начнет забижать — то Семен Тимофеич может его вполне зарезать. Потом мы начали гнать генерала Деникина, порезали их тыщи и загнали в Черное море, но только папаши нигде не было видать, и Семен Тимофеич их разыскивали по всех позициях, потому что они очень скучали за братом Федей. Но только, любезная мама, как вы знаете за папашу и за его упорный характер, так он что сделал — нахально покрасил себе бороду с рыжей на вороную и находился в городе Майкопе, в вольной одеже, так что никто из жителей не знали, что он есть самый что ни на есть стражник при старом режиме. Но только правда — она себе окажет, кум ваш Никон Васильич случаем увидал его в хате у жителя и написал до Семен Тимофеича письмо. Мы посидали на коней и пробегли двести верст — я, брат Сенька и желающие ребята из станицы. И что же мы увидали в городе Майкопе? Мы увидали, что тыл никак не сочувствует фронту и в ем повсюду измена и полно жидов, как при старом режиме. И Семен Тимофеич в городе Майкопе с жидами здорово спорился, которые не выпущали от себя папашу и засадили его в тюрьму под замок, говоря — пришел приказ не рубать пленных, мы сами его будем судить, не серчайте, он свое получит. Но только Семен Тимофеич свое взял и доказал, что он есть командир полка и имеет от товарища Буденного все ордена Красного Знамени, и грозился всех порубать, которые спорятся за папашину личность и не выдают ее, а также грозились ребята со станицы. Но только Семен Тимофеич папашу получили, и они стали папашу плетить и выстроили во дворе всех бойцов, как принадлежит к военному порядку. И тогда Сенька плеснул папаше Тимофей Родионычу воды на бороду, и с бороды потекла краска. И Сенька спросил Тимофей Родионыча: — Хорошо вам, папаша, в моих руках? — Нет, — сказал папаша, — худо мне. Тогда Сенька спросил: — А Феде, когда вы его резали, хорошо было в ваших руках? — Нет, — сказал папаша, — худо было Феде. Тогда Сенька спросил: — А думали вы, папаша, что и вам худо будет? — Нет, — сказал папаша, — не думал я, что мне худо будет. Тогда Сенька поворотился к народу и сказал: — А я так думаю, что если попадусь я к вашим, то не будет мне пощады. А теперь, папаша, мы будем вас кончать… И Тимофей Родионыч зачал нахально ругать Сеньку по матушке и в богородицу и бить Сеньку по морде, и Семен Тимофеич услали меня со двора, так что я не могу, любезная мама Евдокия Федоровна, описать вам за то, как кончали папашу, потому я был усланный со двора. Опосля этого мы получили стоянку в городе в Новороссийском. За этот город можно рассказать, что за ним никакой суши больше нет, а одна вода. Черное море, и мы там оставались до самого мая, когда выступили на польский фронт и треплем шляхту почем зря… Остаюсь ваш любезный сын Василий Тимофеич Курдюков. Мамка, доглядайте до Степки, и бог вас не оставит». Вот письмо Курдюкова, ни в одном слове не измененное. Когда я кончил, он взял исписанный листок и спрятал его за пазуху, на голое тело. — Курдюков, — спросил я мальчика, — злой у тебя был отец? — Отец у меня был кобель, — ответил он угрюмо. — А мать лучше? — Мать подходящая. Если желаешь — вот наша фамилия… Он протянул мне сломанную фотографию. На ней был изображен Тимофей Курдюков, плечистый стражник в форменном картузе и с расчесанной бородой, недвижный, скуластый, со сверкающим взглядом бесцветных и бессмысленных глаз. Рядом с ним, в бамбуковом креслице, сидела крохотная крестьянка в выпущенной кофте, с чахлыми светлыми и застенчивыми чертами лица. А у стены, у этого жалкого провинциального фотографического фона, с цветами и голубями, высились два парня — чудовищно огромные, тупые, широколицые, лупоглазые, застывшие, как на ученье, два брата Курдюковых — Федор и Семен.
ПЕШЕХОД: В отличии от Обамы простые американцы рассуждают здраво...click here
ПЕШЕХОД: Раскол по живому...click here
ПЕШЕХОД: Братский народ click here
ПЕШЕХОД: click here
ПЕШЕХОД: Когда в нашей молодости Украина была наУкраиной, то вроде все было ясно и понятно, теперь с за матеревшей вУкраиной хотелось познакомиться по ближе. И хотя Исаака Бабеля, думаю правильно, шлепнули в 1939году, неньку вУкраину он описал не плохо ЗАКАТ Однажды Левка, младший из Криков, увидел Любкину дочь Табл. Табл по-русски значит голубка. Он увидел ее и ушел на трое суток из дому. Пыль чужих мостовых и герань в чужих окнах доставляли ему отраду. Через трое суток Левка вернулся домой и застал отца своего в палисаднике. Отец его вечерял. Мадам Горобчик сидела рядом с мужем и озиралась, как убийца. - Уходи, грубый сын, - сказал папаша Крик, завидев Левку. - Папаша, - ответил Левка, - возьмите камертон и настройте ваши уши. - В чем суть? - Есть одна девушка, - сказал сын. - Она имеет блондинный волос. Ее зовут Табл. Табл по-русски значит голубка. Я положил глаз на эту девушку. - Ты положил глаз на помойницу, - сказал папаша Крик, - а мать ее бандерша. Услышав отцовские слова, Левка засучил рукава и поднял на отца богохульственную руку. Но мадам Горобчик вскочила со своего места и встала между ними. - Мендель, - завизжала она, - набей Левке вывеску! Он скушал у меня одиннадцать котлет... - Ты скушал у матери одиннадцать котлет! - закричал Мендель и подступил к сыну, но тот вывернулся и побежал со двора, и Бенчик, его старший брат, увязался за ним следом. Они до ночи кружили по улицам, они задыхались, как дрожжи, на которых всходит мщение, и под конец Левка сказал брату своему Бене, которому через несколько месяцев суждено было стать Беней Королем: - Бенчик, - сказал он, - возьмем это на себя, и люди придут целовать нам ноги. Убьем папашу, которого Молдава не называет уже Мендель Крик. Молдава называет его Мендель Погром. Убьем папашу, потому что можем ли мы ждать дальше? - Еще не время, - ответил Бенчик, - но время идет. Слушай его шаги и дай ему дорогу. Посторонись, Левка. И Левка посторонился, чтобы дать времени дорогу. Оно тронулось в путь - время, древний кассир, - и повстречалось в пути с Двойрой, сестрой Короля, с Манассе, кучером, и с русской девушкой Марусей Евтушенко. Еще десять лет тому назад я знал людей, которые хотели иметь Двойру, дочь Менделя Погрома, но теперь у Двойры болтается зоб под подбородком и глаза ее вываливаются из орбит. Никто не хочет иметь Двойру. И вот отыскался недавно пожилой вдовец с взрослыми дочерьми. Ему понадобилась полуторная площадка и пара коней. Узнав об этом, Двойра выстирала свое зеленое платье и развесила его во дворе. Она собралась идти к вдовцу, чтобы узнать, насколько он пожилой, какие кони ему нужны и может ли она его получить. Но папаша Крик не хотел вдовцов. Он взял зеленое платье, спрятал его в свой биндюг и уехал на работу. Двойра развела утюг, чтобы выгладить платье, но она не нашла его. Тогда Двойра упала на землю и получила припадок. Братья подтащили ее к водопроводному крану и облили водой. Узнаете ли вы, люди, руку отца их, прозванного Погромом? Теперь о Манассе, старом кучере, ездящем на Фрейлине и Соломоне Мудром. На погибель свою он узнал, что кони старого Буциса, и Фроима Грача, и Хаима Дронга подкованы резиной. Глядя на них, Манассе пошел к Пятирубелю и подбил резиной Соломона Мудрого. Манассе любил Соломона Мудрого, но папаша Крик сказал ему: - Я не Хаим Дронг и не Николай Второй, чтобы кони мои работали на резине. И он взял Манассе за воротник, поднял его к себе на биндюг и поехал со двора. На протянутой его руке Манассе висел, как на виселице. Закат варился в небе, густой закат, как варенье, колокола стонали на Алексеевской церкви, солнце садилось за Ближними Мельницами, и Левка, хозяйский сын, шел за биндюгом, как собака за хозяином. Несметная толпа бежала за Криками, как будто они были карета скорой помощи, и Манассе неутомимо висел на железной руке. - Папаша, - сказал тогда отцу Левка, - в вашей протянутой руке вы сжимаете мне сердце. Бросьте его, и пусть оно катится в пыли. Но Мендель Крик даже не обернулся. Лошади несли вскачь, колеса гремели, и у людей был готовый цирк. Биндюг выехал на Дальницкую к кузнице Ивана Пятирубеля. Мендель потер кучера Манассе об стенку и бросил его в кузню на груду железа. Тогда Левка побежал за ведром воды и вылил его на старого кучера Манассе. Узнаете ли вы теперь, люди, руку Менделя, отца Криков, прозванного Погромом? - Время идет, - сказал однажды Венчик, и брат его Левка посторонился, чтобы дать времени дорогу. И так стоял Левка в сторонке, пока не занеслась Маруся Евтушенко. - Маруся занеслась, - стали шушукаться люди, и папаша Крик смеялся, слушая их. - Маруся занеслась, - говорил он и смеялся, как дитя, - горе всему Израилю, кто эта Маруся? В эту минуту Венчик вышел из конюшни и положил папаше руку на плечо. - Я любитель женщин, - сказал Венчик строго и передал папаше двадцать пять рублей, потому что он хотел, чтобы вычистка была сделана доктором и в лечебнице, а не у Маруси на дому. - Я отдам ей эти деньги, - сказал папаша, - и она сделает себе вычистку, иначе пусть не дожить мне до радости. И на следующее утро, в обычный час, он выехал на Налетчике и Любезной Супруге, а в обед на двор к Крикам явилась Маруся Евтушенко. - Венчик, - сказала она, - я любила тебя, будь ты проклят. И швырнула ему в лицо десять рублей. Две бумажки по пяти - это никогда, не было больше десяти. - Убьем папашу, - сказал тогда Венчик брату своему Льву, и они сели на лавочку у ворот, и рядом с ними сел Семен, сын дворника Анисима, человек семи лет. И вот, кто бы сказал, что такое семилетнее ничто уже умеет любить и что оно умеет ненавидеть. Кто знал, что оно любит Менделя Крика, а оно любило. Братья сидели на лавочке и высчитывали, сколько лет может быть папаше и какой хвост тянется за шестьюдесятью его годами, и Семен, сын дворника Анисима, сидел с ними рядом. В тот час солнце не дошло еще до Ближних Мельниц. Оно лилось в тучи, как кровь из распоротого кабана, и на улицах громыхали площадки старого Буциса, возвращавшиеся с работы. Скотницы доили уже коров в третий раз, и работницы мадам Парабелюм таскали ей на крыльцо ведра вечернего молока. И мадам Парабелюм стояла на крыльце, хлопала в ладоши. - Бабы, - кричала она, - свои бабы и чужие бабы, Берта Ивановна, мороженщики и кефирщики! Подходите за вечерним молоком. Берта Ивановна, учительница немецкого языка, которая получала за урок две кварты молока, первая получила свою порцию. За ней подошла Двойра Крик для того, чтобы посмотреть, сколько воды налила мадам Парабелюм в свое молоко и сколько соды она всыпала в него. Но Венчик отозвал сестру в сторону. - Сегодня вечером, - сказал он, - когда ты увидишь, что старик убил нас, подойди к нему и провали ему голову друшляком. И пусть настанет конец фирме Мендель Крик и сыновья. - Аминь, в добрый час, - ответила Двойра и вышла за ворота. И она увидела, что Семена, сына Анисима, нет больше во дворе и что вся Молдаванка идет к Крикам в гости. Молдаванка шла толпами, как будто во дворе у Криков были перекидки. Жители шли, как идут на Ярмарочную площадь во второй день Пасхи. Кузнечный мастер Иван Пятирубель прихватил беременную невестку и внучат. Старый Буцис привел племянницу, приехавшую на лиман из Каменец-Подольска. Табл пришла с русским человеком. Она опиралась на его руку и играла лентой от косы. Позже всех прискакала Любка на чалом жеребце. И только Фроим Грач пришел совсем один, рыжий, как ржавчина, одноглазый и в парусиновой бурке. Люди расселись в палисаднике и вынули угощение. Мастеровые разулись, послали детей за пивом и положили головы на животы своих жен. И тогда Левка сказал Венчику, своему брату: - Мендель Погром нам отец, - сказал он, - а мадам Горобчик нам мать, а люди - псы, Венчик. Мы работаем для псов. - Надо подумать, - ответил Венчик, но не успел он произнести этих слов, как гром грянул на Головковской. Солнце взлетело кверху и завертелось, как красная чаша на острие копья. Биндюг старика мчался к воротам. Любезная Супруга была в мыле. Налетчик рвал упряжку. Старик взвил кнут над взбесившимися конями. Растопыренные ноги его были громадны, малиновый пот кипел на его лице, и он пел песни пьяным голосом. И тут-то Семен, сын Анисима, скользнул, как змея, мимо чьих-то ног, выскочил на улицу и закричал изо всех сил: - Заворачивайте биндюг, дяденька Крик, бо сыны ваши хочут лупцовать вас... Но было поздно. Папаша Крик на взмыленных конях влетел во двор. Он поднял кнут, он открыл рот и... умолк. Люди, рассевшиеся в палисаднике, пучили на него глаза. Бенчик стоял на левом фланге у голубятни. Левка стоял на правом фланге у дворницкой. - Люди и хозяева! - сказал Мендель Крик чуть слышно и опустил кнут. - Вот смотрите на мою кровь, которая заносит на меня руку. И, соскочив с биндюга, старик кинулся к Бене и размозжил ему кулаком переносье. Тут подоспел Левка и сделал что мог. Он перетасовал лицо своему отцу, как новую колоду. Но старик был сшит из чертовой кожи, и петли этой кожи были заметаны чугуном. Старик вывернул Левке руки и кинул на землю рядом с братом. Он сел Левке на грудь, и женщины закрыли глаза, чтобы не видеть выломанных зубов старика и лица, залитого кровью. И в это мгновение жители неописуемой Молдавы услышали быстрые шаги Двойры и ее голос: - За Левку, - сказала она, - за Венчика, за меня, Двойру, и за всех людей, - и провалила папаше голову друшляком. Люди вскочили на ноги и побежали к ним, размахивая руками. Они оттащили старика к водопроводу, как когда-то Двойру, и открыли кран. Кровь текла по желобу, как вода, и вода текла, как кровь. Мадам Горобчик протискалась боком сквозь толпу и приблизилась, подпрыгивая, как воробей. - Не молчи, Мендель, - сказала она шепотом, - кричи что-нибудь, Мендель... Но, услышав тишину во дворе и увидев, что старик приехал с работы и кони не распряжены и никто не льет воды на разогревшиеся колеса, она кинулась прочь и побежала по двору, как собака о трех ногах. И тогда почетные хозяева подошли ближе. Папаша Крик лежал бородою кверху. - Каюк, - сказал Фроим Грач и отвернулся. - Крышка, - сказал Хаим Дронг, но кузнечный мастер Иван Пятирубель помахал указательным пальцем перед самым его носом. - Трое на одного, - сказал Пятирубель, - позор для всей Молдавы, но еще не вечер. Не видел я еще того хлопца, который кончит старого Крика... - Уже вечер, - прервал его Арье-Лейб, неведомо откуда взявшийся, - уже вечер, Иван Пятирубель. Не говори "нет", русский человек, когда жизнь шумит тебе "да". И, усевшись возле папаши, Арье-Лейб вытер ему платком губы, поцеловал его в лоб и рассказал ему о царе Давиде, о царе над евреями, имевшем много жен, много земель и сокровищ и умевшем плакать вовремя. - Не скули, Арье-Лейб, - закричал ему Хаим Дронг и стал толкать Арье-Лейба в спину, - не читай нам панихид, ты не у себя на кладбище! И, оборотившись к папаше Крику, Хаим Дронг сказал: - Вставай, старый ломовик, прополощи глотку, скажи нам что-нибудь грубое, как ты это умеешь, старый грубиян, и приготовь пару площадок на утро, бо мне надо возить отходы... И весь народ стал ждать, что скажет Мендель насчет площадок. Но он молчал долго, потом открыл глаза и стал разевать рот, залепленный грязью и волосами, и кровь проступила у него между губами. - У меня нет площадок, - сказал папаша Крик, - меня сыны убили. Пусть сыны хозяйнуют. И вот не надо завидовать тем, кто хозяйнует над горьким наследием Менделя Крика. Не надо им завидовать, потому что все кормушки в конюшне давно сгнили, половину колес надо было перешиновать. Вывеска над воротами развалилась, на ней нельзя было прочесть ни одного слова, и у всех кучеров истлело последнее белье. Полгорода было должно Менделю Крику, но кони, выбирая овес из кормушки, вместе с овсом слизывали цифры, написанные мелом на стене. Целый день к ошеломленным наследникам ходили какие-то мужики и требовали денег за сечку и ячмень. Целый день ходили женщины и выкупали из заклада золотые кольца и никелированные самовары. Покой ушел из дома Криков, но Беня, которому через несколько месяцев суждено было сделаться Беней Королем, не сдался и заказал новую вывеску "Извозопромышленное заведение Мендель Крик и сыновья". Это должно было быть написано золотыми буквами по голубому полю и перевито подковами, отделанными под бронзу. Он купил еще штуку полосатого тика на исподники для кучеров и неслыханный лес для ремонта площадок. Он подрядил Пятирубеля на целую неделю и завел квитанции для каждого заказчика. И к вечеру следующего дня, знайте это, люди, он уморился больше, чем; если бы сделал пятнадцать туров из Арбузной гавани на Одессу Товарную. И к вечеру, знайте это, люди, он не нашел дома ни крошки хлеба и ни одной перемытой тарелки. Теперь обнимите умом заядлое варварство мадам Горобчик. Невыметенное сметье лежало в комнатах, небывалый телячий холодец выбросили собакам. И мадам Горобчик торчала у мужниной лежанки, как облитая помоями ворона на осенней ветке. - Возьми их под заметку, - сказал тогда Венчик младшему брату, - держи их под микроскопом, эту пару новобрачных, потому, сдается мне, Левка, они копают на нас. Так сказал Левке брат его Венчик, видевший всех насквозь своими глазами Бени Короля, но он, Левка-подпасок, не поверил и лег спать. Папаша его тоже храпел уже на своих досках, а мадам Горобчик ворочалась с боку на бок. Она плевала на стены и харкала на пол. Вредный характер ее мешал ей спать. Под конец заснула и она. Звезды рассыпались перед окном, как солдаты, когда они оправляются, зеленые звезды по синему полю. Граммофон наискосок, у Петьки Овсяницы, заиграл еврейские песни, потом и граммофон умолк. Ночь занималась себе своим делом, и воздух, богатый воздух лился в окно к Левке, младшему из Криков. Он любил воздух, Левка. Он лежал, и дышал, и дремал, и игрался с воздухом. Богатое настроение испытывал он, и это было до тех пор, пока на отцовской лежанке не послышался шорох и скрип. Парень прикрыл тогда глаза и выкатил на позицию уши. Папаша Крик поднял голову, как нюхающая мышь, и сполз с лежанки. Старик вытянул из-под подушки торбочку с монетой и перекинул через плечо сапоги. Левка дал ему уйти, потому что куда он мог уйти, старый пес? Потом парень вылез вслед за отцом и увидел, что Венчик ползет с другой стороны двора и держится у стенки. Старик подкрался неслышно к биндюгам, он всунул голову в конюшню и засвистал лошадям, и лошади сбежались, чтобы потереться мордами об Менделеву голову. Ночь была во дворе, засыпанная звездами, синим воздухом и тишиной. - Т-с-с, - приложил Левка палец к губам, и Венчик, который лез с другой стороны двора, тоже приложил палец к губам. Папаша свистел коням, как маленьким детям, потом он побежал между площадками и брызнул в подворотню. - Анисим, - сказал он тихим голосом и стукнул в окошко дворницкой, - Анисим, сердце мое, отопри мне ворота. Анисим вылез из дворницкой, всклокоченный, как сено. - Старый хозяин, - сказал он, - прошу вас великодушно, не срамитесь передо мною, простым человеком. Идите отдыхать, хозяин... - Ты отопрешь мне ворота, - прошептал папаша еще тише, - я знаю это, Анисим, сердце мое... - Вернись в помещение, Анисим, - сказал тогда Венчик, вышел к дворницкой и положил руку своему папаше на плечо. И Анисим увидел прямо перед собой лицо Менделя Погрома, белое, как бумага, и он отвернулся, чтобы не видеть такого лица у своего хозяина. - Не бей меня, Венчик, - сказал старый Крик, отступая, - где конец мучениям твоего отца... - О, низкий отец, - ответил Венчик, - как могли вы сказать то, что вы сказали? - Я мог! - закричал Мендель и ударил себя кулаком по голове. - Я мог. Венчик! - закричал он изо всех сил и закачался, как припадочный. - Вот вокруг меня этот двор, в котором я отбыл половину человеческой жизни. Он видел меня, этот двор, отцом моих детей, мужем моей жены и хозяином над моими конями. Он видел мою славу и двадцать моих жеребцов и двенадцать площадок, окованных железом. Он видел ноги мои, непоколебимые, как столбы, и руки мои, злые руки мои. А теперь, дорогие сыны, отоприте мне ворота, и пусть будет сегодня так, как я хочу, пусть уйду я из этого двора, который видел слишком много... - Папаша, - ответил Беня, не поднимая глаз, - вернитесь к вашей супруге. Но к ней незачем было возвращаться, к мадам Горобчик. Она сама примчалась в подворотню и покатилась по земле, болтая в воздухе старыми, желтыми своими ногами. - Ай, - кричала она, катаясь по земле, - Мендель Погром и сыны мои, байстрюки мои... Что вы сделали со мной, байстрюки мои, куда дели вы мои волосы, мое тело, где они, мои зубы, где моя молодость... Старуха визжала, срывала рубаху со своих плеч и, встав на ноги, закрутилась на одном месте, как собака, которая хочет себя укусить. Она исцарапала сыновьям лица, она целовала сыновьям лица и обрывала им щеки. - Старый вор, - ревела мадам Горобчик и скакала вокруг мужа, и крутила ему усы и дергала их, - старый вор, мой старый Мендель... Все соседи были разбужены ее ревом, и весь двор сбежался в подворотню, и голопузые дети засвистели в дудки. Молдаванка стекалась на скандал. И Беня Крик, на глазах у людей поседевший от позора, едва загнал своих новобрачных в квартиру. Он разогнал людей палкой, он оттеснил их к воротам, но Левка, младший брат, взял его за воротник и стал трясти, как грушу. - Венчик, - сказал он, - мы мучаем старика... Слеза меня точит, Венчик... - Слеза тебя точит, - ответил Венчик, и, собрав во рту слюну, он плюнул Левке ею в лицо. - О, низкий брат, - прошептал он, - подлый брат, развяжи мне руки, а не путайся у меня под ногами. И Левка развязал ему руки. Парень проспал на конюшне до рассвета и потом исчез из дому. Пыль чужих мостовых и герань в чужих окнах доставляли ему отраду. Юноша измерил дороги скорби, пропадал двое суток и, вернувшись на третьи, увидел голубую вывеску, пылавшую над домом Криков. Голубая вывеска толкнула его в сердце, бархатные скатерти сбили с ног Левкины глаза, бархатные скатерти были разостланы на столах, и множество гостей хохотало в палисаднике. Двойра в белой наколке ходила между гостями, накрахмаленные бабы блестели в траве, как эмалированные чайники, и вихлявые мастеровые, уже успевшие скинуть с себя пиджаки, схватив Левку, втолкнули его в комнаты. Там сидел уже с исполосованным лицом Мендель Крик, старший из Криков, Ушер Боярский, владелец фирмы "Шедевр", горбатый закройщик Ефим и Беня Крик вертелись вокруг изуродованного папаши. - Ефим, - говорил Ушер Боярский своему закройщику, - будьте такой ласковый спуститься к нам поближе и прикиньте на мосье Крика цветной костюмчик prima, как для своего, и осмельтесь на маленькую справку, на какой именно материал они рассчитывают - на английский морской двубортный, на английский сухопутный однобортный, на лодзинский демисезон или на московский плотный... - Какую робу желаете вы себе справить? - спросил тогда Венчик папашу Крика. - Сознавайтесь перед мосье Боярским. - Какое ты имеешь сердце на твоего отца, - ответил папаша Крик и вынул слезу из глаза, - такую справь ему робу. - Коль скоро папаша не флотский, - прервал отца Беня, - то ему наиболее подходящее будет сухопутное. Подберите ему сначала соответственную пару на каждый день. Мосье Боярский поддался вперед и пригнул ухо. - Выразите вашу мысль, - сказал он. - Моя мысль такая, - ответил Беня, - еврей, отходивший всю свою жизнь голый, и босой, и замазанный, как ссыльно-поселенец с острова Сахалина... И теперь, когда он, благодаря бога, вошел в свои пожилые годы, надо сделать конец этой бессрочной каторге, надо сделать, чтобы суббота была субботой...
ПЕШЕХОД: Вот этот тральщик еще не спустил флаг Украины...click here
ПЕШЕХОД: О!!!! Братский народ заговорил...click hereА кто же это все говно на плечах к власти тащил,
ПЕШЕХОД: Ну разве можно воевать с этим братским народом...click here
ПЕШЕХОД: click here
ПЕШЕХОД: Это то однозначно провокация русских click here
ПЕШЕХОД: click here
ПЕШЕХОД: click here
полная версия страницы